Алешина ю индивидуальное и семейное психологическое консультирование. Ю.Е. Алешина Принципы консультирования. Арбитражный процесс. нотариат

Юлия АЛЕШИНА

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ И СЕМЕЙНОЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ

Похвала предсказуемости

Юлия Алешина немало сделала для того, чтобы сегодня мы чувствовали себя гораздо уютнее в пространстве психологического консультирования. Она была в числе тех, кто десять лет назад создавал первое профессиональное объединение - Ассоциацию психологов-практиков, усилиями которых наша профессия перестала выглядеть как экзотическое растение среди дремучей тайги. В ее книге консультирование предстает не мистическим таинством, а обычным ремеслом. Это книга-учебник, где каждое действие консультанта расписано по шагам: как знакомиться, как вести себя с сопротивляющимися, как объяснять клиентам, что такое консультирование… Такое пошаговое (и поминутное!) описание правил снимает тревогу неопределенности и опасения несостоятельности у начинающих, дает надежду, что если им следовать, то все получится как нужно. И правда - получается. А сейчас, когда уже есть опыт, эти правила - где-то внутри, как схема метро. И от станции А к станции Б ведут много линий-дорог, но места пересадок все те же: установление контакта, переформулировка запроса, анализ типичных ситуаций…

Перечитывая эту книгу, с удивлением обнаруживаешь, как много изменилось в нашей профессии за шесть лет, прошедших со времени ее первого издания. Теперь ни у кого не вызывает сомнения необходимость супервизорской поддержки, о которой автор настоятельно напоминает в каждой главе. И уже для всех очевидно, что “чистота” консультативной работы обеспечивается также клиентским опытом консультанта, его личностной проработанностью. Но шесть лет назад рекомендовать практикующим психологам личную психотерапию, которую негде было получить, означало добавить еще одну невозможность в это и без того мало возможное занятие. Заметим, что у психологов до сих пор нет юридического права заниматься психотерапией. А в те годы требовалась отчаянная смелость, чтобы вступить в новую сферу практики.

За это время изменились и наши клиенты: сейчас уже редко кому приходится объяснять, что такое консультирование, чаще они приходят с пониманием необходимости длительной работы, быстрее готовы рассматривать себя как источник проблемы. Да и типичные проблемы уже не совсем те. Но каким бы ни был запрос клиентов, как бы он ни менялся со временем, описанные автором техники консультирования остаются хорошо работающим инструментом. И если для начинающих именно техники составляют безусловное достоинство книги, то с приобретением опыта начинаешь видеть обобщенные стратегии консультирования, как и любой психотерапевтической практики: передача клиенту ответственности за свою жизнь, помощь в принятии своих чувств, выработка более адекватных способов поведения… И об этом тоже сказано в книге.

Она еще долго будет полезна - как букварь для знакомящихся с консультированием, увлекательное занятие для интересующихся психологией, систематическое руководство для любителей раскладывать все по полочкам.

Елена Пуртова

От издателя с ностальгией

Юлия Алешина является тем человеком, которому я и еще очень многие люди - независимо от того, знают они об этом или нет, - обязаны своим организованным обучением по проверенным и серьезным западным стандартам (что называется “из первых рук”). Если представить себе, что мы когда-нибудь будем всерьез относиться к истории нашей профессиональной жизни и сообщества, то, говоря высоким стилем, ей безусловно стоило бы поставить памятник.

Сочетание профессиональных качеств, энергии, организационных способностей и социальной компетентности соединились в ней в тот драгоценный сплав, который еще отчетливее виден по прошествии времени. Сейчас Юлия - сложившийся и признанный профессионал американской (и международной) психотерапевтической культуры.

Особенно приятно, что книга, написанная более шести лет назад, так хороша и своевременна сегодня. Мне кажется, она является одним из украшений нашей серии, наряду с произведениями “первых лиц” мировой психотерапии. Это лишний раз доказывает: так называемая мировая психотерапия живет и развивается благодаря усилиям наших людей.

Как издатель, я очень надеюсь, что это не последняя книга Юлии на русском языке.

Леонид Кроль

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемое вниманию читателей пособие является попыткой ответить на многие вопросы, волнующие прежде всего начинающих психологов-практиков и возникающие при ведении психокоррекционного приема широкого профиля. Книга состоит из двух частей, первая из которых посвящена проблемам организации и ведения консультативного приема. В ней проводится анализ процесса беседы, подробно разбираются специальные техники и приемы ее ведения. Вторая часть книги представляет попытку анализа наиболее типичных случаев обращений людей за помощью к психологу и общие стратегии ведения приема с различными типами клиентов.

Значение категории пола для понимания психологических особенностей индивида и специфики его жизненного пути доказано многочисленными экспериментальными и теоретическими исследованиями. Однако в советской психологии проблематика пола представлена настолько слабо, что это дало основание И.С. Кону назвать ее «бесполой». Лишь в последние годы ситуация стала меняться: был опубликован ряд обзорных и эмпирических работ по проблеме половой социализации. Одним из шагов в данном направлении является научно-исследовательский проект АН СССР «Социально-психологические проблемы социализации и усвоения половых ролей», посвященный анализу особенностей позиции мужчин и женщин в СССР, факторов успешности поло ролевой социализации и функционирования. Данная статья представляет собой краткое изложение теоретической концепции этого исследования.

Результаты работ, проведенных за последние 15 лет, дают все больше доказательств в пользу социокультурной детерминации половых различий. Если до недавнего времени считалось твердо установленным наличие трех типов половых различий, не зависящих от факторов среды и воспитания (пространственное воображение, математические способности, вербальный интеллект), то последние данные, полученные уже в 80-е гг., свидетельствуют о том, что даже по этим параметрам биологически определенных различий не наблюдается.

В то же время в повседневной жизни мы постоянно в той или иной форме сталкиваемся с различиями между полами, которые во многом являются отражением некоторого имплицитного соглашения относительно возможности проявлять те или иные качества. В максимально обобщенной форме они представлены стереотипами мужественности и женственности. Мужчина -- сильный, независимый, активный, агрессивный, рациональный, ориентированный на индивидуальные достижения, инструментальный; женщина -- слабая, зависимая, пассивная, мягкая, эмоциональная, ориентированная на других, экспрессивная и т. п. Существующие в обществе поло ролевые стереотипы оказывают большое влияние на процесс социализации детей, во многом определяя его направленность. Исходя из своих представлений о качествах, характерных для мужчин и женщин, родители (и другие воспитатели), зачастую сами этого не осознавая, поощряют детей проявлять именно эти, поло специфические черты.

Интересно, что такое поведение не является реакцией на реальные различия между детьми. Это демонстрируют, в частности, эксперименты с фиктивным полом ребенка. Так, например, вне зависимости от реальной половой принадлежности, в том случае, если младенца представляли наблюдателям как мальчика, его поведение описывалось как более активное, бесстрашное и жизнерадостное, чем тогда, когда его считали девочкой. При этом негативные эмоции у «мальчика» воспринимались как проявления гнева, а у «девочки» -- страха. Таким образом, социальный мир с самого начала поворачивается к мальчику и девочке разными сторонами.

Рассмотрим подробнее специфику социализационной ситуации для каждого пола. Как бы ни описывали процесс усвоения половой роли в различных психологических ориентациях, несомненным является то влияние, которое оказывают на ребенка люди, служащие ему моделью полоспецифического поведения и источником информации о половой роли. В этом смысле мальчик находится в значительно менее благоприятной ситуации, чем девочка. Так, мать традиционно проводит с маленьким ребенком гораздо больше времени. Отца же ребенок видит немного реже, не в таких значимых ситуациях, поэтому обычно в глазах младенца он является менее привлекательным объектом. В связи с этим как для девочки, так и для мальчика практически в любой культуре первичной оказывается идентификация с матерью, т. е. феминная. Более того, сами базовые ориентации ребенка по отношению к миру по своей природе феминны, ибо включают такие традиционно женские особенности, как зависимость, подчиненное положение, пассивность и т. п..

Таким образом, в плане становления половой идентичности мальчику предстоит решить более трудную задачу: изменить первоначальную женскую идентификацию на мужскую по образцу значимых взрослых мужчин и культурных стандартов маскулинности. Однако решение этой задачи осложняется тем, что практически все, с кем близко сталкивается ребенок, особенно в современном русском обществе (воспитатели детского сада, врачи, учителя), -- женщины. Неудивительно, что в итоге мальчики гораздо меньше знают о поведении, соответствующем мужской половой роли, чем женской.

В то же время распространенность традиционных представлений об иерархическом соотношении половых ролей приводит к тому, что по сравнению с девочками мальчики испытывают более сильное давление со стороны социума в направлении формирования поло-специфичного поведения. Этому раньше начинает уделяться внимание, больше подчеркивается ценность соответствующей половой роли и опасность уклонения от нее, да и сами мужские стереотипы гораздо более узки и категоричны.

В сочетании с недостатком ролевых моделей такое давление приводит к тому, что мальчик вынужден строить свою половую идентичность преимущественно на негативном основании: не быть похожим на девочек, не участвовать в женских видах деятельности и т. п.. При этом в нашей стране ребенок имеет относительно мало возможностей для собственно маскулинных проявлений (например, агрессии, самостоятельности, двигательной активности и т. п.), так как взрослые относятся к ним достаточно амбивалентно, как к источнику беспокойства. (Свидетельством распространенности подобного отношения является психотерапевтическая практика, в которой гиперактивность и агрессивность независимо от пола ребенка являются значительно более распространенными поводами для обращения родителей за помощью, чем вялость и заторможенность.) Поэтому стимуляция со стороны взрослых также является преимущественно негативной: не поощрение «мужских» проявлений, а наказание за «немужские». В качестве примера можно привести типичное родительское высказывание «как не стыдно плакать, ты же мальчик», причем мужские способы реакции на обиду или не предлагаются, или обесцениваются («нельзя драться»). Таким образом, от ребенка требуется делать что-то, что не является для него достаточно ясным, и основано на причинах, которые он не понимает, с помощью угроз и гнева тех, кто ему близок. Такое положение вещей ведет к нарастанию тревоги, что часто проявляется в чрезмерных усилиях быть маскулинным и паническом страхе делать что-то женское. В результате мужская идентичность формируется прежде всего как результат отождествления себя с некоторой статусной позицией, или социальным мифом «каким должен быть мужчина». Неудивительно, что созданная на таком основании идентичность является диффузной, легко уязвимой и одновременно очень ригидной.

Особенно усиливается социальное давление на мальчика с переходом в общественную систему воспитания -- дошкольное учреждение или школу, так как, с одной стороны, учителя и воспитатели отличаются значимо более высоким традиционализмом, а с другой -- сами родители, готовя ребенка к встрече с новой для него ситуацией социальной оценки, повышают жесткость своих нормативных стандартов.

Все это приводит к тому, что настает момент в социализации мальчика, когда ему необходимо «откреститься» от «женского мира», его ценностей и создать свой, мужской. Переход к этому этапу обычно начинается в 8-- 12 лет, когда возникают первые детские компании, формируются близкие межличностные отношения со сверстниками, на которые мальчик отныне может опираться как на источник мужских ролевых моделей и сферу реализации маскулинных качеств. Этот процесс, получивший название мужского протеста, характеризуется ярким негативизмом по отношению к девочкам и формированием особого «мужского», подчеркнуто грубого и резкого стиля общения.

Такое преувеличенное представление о маскулинности, ориентированное на наиболее яркие черты брутального мужского образа, несколько смягчается и становится более эгалитарным только в дальнейшем. По западным данным, это происходит к началу подросткового возраста, когда мальчику удается отстоять свою идентификацию от давления женского мира. Однако характерный для нашей страны дефицит возможностей для формирования и проявления маскулинности позволяет предположить, что у нас этот процесс протекает еще более сложно и драматично и завершается значительно позже. Так, изменения быта, происшедшие за последние десятилетия, привели к тому, что «мужских дел» почти не осталось и у мальчика нет возможности проявить себя настоящим мужчиной в семье, где прежде всего и происходит усвоение ребенком половой роли. Хотя подобные изменения в бытовой сфере произошли практически во всех развитых странах и у нас выражены даже в меньшей степени, особенность ситуации состоит в том, что мальчику не менее трудно проявить себя и за пределами семьи. Интенсивный запрет на негативные проявления маскулинности (курение, пьянство, драки) сочетается в нашем обществе с отрицательным отношением к активности, конкурентности и к различным формам проявления агрессии. (Следует отметить, что терпимость родителей и воспитателей к детской агрессивности сильно варьирует в различных культурах; так, по данным кросскультурных исследований, американские родители в 8--11 раз терпимее относятся к агрессии, чем во всех других изучавшихся обществах.) При этом социальных каналов для проявления агрессии в допустимых формах (спорт, игры) у нас явно недостаточно. Немногим лучше обстоит дело и с другими «социализированными» видами маскулинной активности детей и подростков (техническое конструирование, хобби, самостоятельное участие в профессиональной деятельности и т. п.), которые могли бы стать мощным источником формирования позитивной мужской идентичности.

Особенно печальным феноменом в плане формирования моделей маскулинности является школа. Так, исследование, проведенное А.С. Волович, продемонстрировало, что среди тех учащихся выпускных классов, которые в наибольшей степени соответствуют школьным требованиям, подавляющее большинство (85%) составляют девушки. Да и юноши, попавшие в эту категорию, отличались от других скорее традиционно женскими качествами (примерное поведение, усидчивость, исполнительность и т. п.), в то время как качества, характеризующие интеллект или социальную активность, практически не были представлены.

В связи с этим интересно вспомнить выделенные Ю. Бронфенбреннером особенности советской педагогической системы, отличающие ее от принятой в США: оценка деятельности и личности учащихся по вкладу, внесенному ими в общий результат; использование в качестве методов воздействия публичной критики или похвалы; признание важнейшей обязанностью каждого помощь другим членам коллектива. Таким образом, поощряются прежде всего феминные качества: ориентация на других, аффилиативные и экспрессивные тенденции. Видимо, такое различие в возможностях проявления маскулинности изначально обусловлено различной ориентацией воспитания. Если наиболее распространенное представление о целях воспитания в США носит подчеркнуто маскулинный характер -- «в американской культуре дети поощряются быть независимыми и самостоятельными», то для Советского Союза эта ориентация скорее феминна: «ребенок должен быть достойным членом коллектива».

Какова же картина в целом? Постоянные и настойчивые требования: «будь мужчиной», «ты ведешь себя не по-мужски», «ты же мальчик», сочетаются с отсутствием возможностей сформировать и проявлять мужской тип поведения в какой-либо из сфер жизни. Можно предположить, что подобная ситуация приводит прежде всего к пассивности, отказу от деятельности, которую предлагается выполнять в феминной форме и наравне с девочками. Лучше быть пассивным, чем «не мужчиной», ведь при этом остается возможность приписать себе целый набор маскулинных качеств, считая, что они могли бы проявиться в иной, более подходящей ситуации.

Существует и другой путь поиска возможностей для проявления маскулинности -- на этот раз не в мечтах, а на внесоциальной основе. Прежде всего бросается в глаза, что большинство членов неформальных объединений подростков, появившихся в последнее время в большом количестве в нашей стране,-- мальчики, причем маскулинность подчеркивается как во внешнем виде (кожа, металл), так и в основных ценностях (культ риска, силы) и способе проведения свободного времени (драки, силовые упражнения, гонка на мотоциклах и т. п.). Таким образом, отклоняющееся поведение выступает как дополнительный канал усвоения мужской половой роли, поскольку возможности, предоставляемые в этом плане социумом, невелики.

Обсудив трудности мужской социализации, проанализируем особенности усвоения женской половой роли.

Новорожденной девочке «везет», конечно же, больше. Она с самого начала имеет соответствующую ее полу ролевую модель, поэтому ей в дальнейшем не придется отказываться от своей первичной идентификации с матерью. Врачи, воспитатели детского сада, учителя только помогут ей сформировать адекватный образ себя как женщины. Отсутствие в культуре жесткого стереотипа «настоящей женщины», разнообразие представлений о подлинно женских качествах также облегчают формирование поло ролевой идентичности, давая девочке широкие возможности соответствовать стереотипу, оставаясь самой собой. В то же время, как показывают современные исследования, уже в отношениях девочки с матерью есть свои специфические проблемы, имеющие серьезные последствия для ее поло ролевой социализации.

Одной из важнейших задач формирования детской личности является разрушение первичной симбиотической диады «мать -- дитя», в которой ребенок не воспринимает себя и фактически не существует как отдельный субъект. Особенно актуальным проведение границ между собой и матерью является именно для девочки, так как в силу специфики собственного опыта (быть женщиной, дочерью и т. п.) мать склонна в большей степени воспринимать как свое продолжение дочь, а не сына. Это проявляется во множестве мелких деталей: более тесном физическом контакте с младенцем-девочкой, большем ограничении двигательной активности, частом приписывании дочери каких-либо потребностей на основании идентификации с ней. В итоге отношения девочки с матерью становятся не только более симбиотичными и интенсивными, чем у мальчика, они также больше заряжены амбивалентностью. Это толкает девочку на поиски другого человека, который также мог бы дать ей ощущение безопасности и уверенности, но при этом не таил бы в себе угрозы растворения пока еще слабого Я ребенка в привычной обстановке.

Очень скоро выясняется, что кроме всегда находящейся рядом мамы есть еще один человек -- отец, важность и значительность которого всячески подчеркивается окружающими. Причем чаще всего именно этот «важный» человек уделяет девочке сравнительно мало внимания. Желание привлечь его может быть сопряжено с рядом негативных переживаний: во-первых, ощущение собственной вторичности по сравнению с притягательным миром мужчин; во-вторых, необходимость как-то проявить себя, продемонстрировать, чтобы добиться внимания. Несколько огрубляя, можно сказать, что именно переплетение этих двух тенденций и в дальнейшем определяет специфику поло ролевой социализации девочки. Так, например, полученные на Западе эмпирические данные свидетельствуют о том, что поведение дочерей-дошкольниц ограничивается вмешательством родителей вдвое чаще, чем поведение сыновей. Естественно, что такая ситуация также способствует формированию у девочки ощущения своей незначительности.

Еще в большей степени усугубляется это переживание влиянием традиционных культурных образцов. Многочисленные исследования литературы и телевизионных передач для детей показали практически всюду, что наиболее важной характеристикой образа женщины, предлагаемого в них, является его незаметность: женщины значительно реже представлены в главных ролях, названиях, картинках, их деятельность менее интересна и социально не вознаграждается, чаще всего сводится к помощи герою-мужчине. Исходя из этих данных, неудивительно, что уже начиная с возраста 5--6 лет и далее число девочек, говорящих, что они хотели бы быть мальчиками, и играющих в мальчишечьи игры, значительно превосходит число мальчиков, высказывающих кросс-сексуальные предпочтения.

В советских произведениях для детей наряду с подобным образом женщины существует и другой, примером которого может служить «мама-повар» или «мама-милиционер» из стихотворения С. Михалкова: перечислив разные профессии, автор считает нужным подчеркнуть: «мамы разные нужны», явно предполагая, что, если детей не научить, они будут ориентироваться в «оценке» мам на их профессиональный статус. Таким образом, ребенок с детства усваивает необходимость совмещать женскую роль с профессиональной, причем вопрос об их иерархии остается открытым. В то же время мужская и профессиональные роли представлены как тождественные, так как никакие иные мужские проявления практически нигде не описываются. В итоге женская роль выглядит не только второстепенной, но и более тяжелой, с двойной нагрузкой. Таким образом, если достижение поло ролевой идентичности дается девочке легче, чем мальчику, формирование поло ролевых предпочтений (более высокой оценки всего женского) оказывается существенно затрудненным. Однако позитивное решение этой проблемы может быть найдено с опорой на предыдущий опыт, в котором ей уже удавалось (если удавалось -- огромную роль здесь играет характер отношений с отцом в детстве) добиться признания, проявляя собственную активность. При этом большое значение имеет то, что у девочки существует множество возможностей для проявления собственно женских видов активности и достаточное количество образцов, которым она при этом может следовать.

Так, например, вполне удачная в этом отношении модель социализации складывается в семье, где, занимаясь повседневными женскими делами (уборка, готовка, стирка и т. д.), без которых невозможно представить быт любой советской семьи, девочка приучается к ответственности и активности. В значительной мере этому способствует и школа, где основной акцент, как мы уже писали выше, ставится на развитие традиционно женских качеств. Девочек, занимающихся общественной работой (т. е. проявляющих дополнительную активность) в наших школах, гораздо больше, чем мальчиков. Это естественно, так как осуществляемая в рамках школы общественная активность чаще всего подразумевает под собой установление и поддержание широких контактов с другими людьми (одноклассниками, подшефными и т. д.), что соответствует женскому стереотипу поведения. В то же время такая ситуация приводит к формированию различий между полами, не соответствующих традиционным. Так, в исследовании Е. В. Новиковой было показано, что старшеклассницы более ответственны и активны, чем их одноклассники.

Подобное нарушение полового стереотипа неслучайно и имеет глубокие корни в особенностях нашей культуры. Провозглашаемая ориентация на социальное равенство мужчин и женщин приводит к тому, что их готовят к очень сходному жизненному пути: независимо от пола всем необходимо получить образование и работать, семья для женщины выступает лишь как «дополнительная» сфера реализации. В то же время в нашем обществе очень влиятельными остаются традиционные взгляды на отношения полов как иерархические, поэтому как окружающие люди, так и различные обстоятельства (предпочтительный прием мальчиков в высшие учебные заведения, на работу и т. д.) постоянно напоминают о преимуществах мужчин. Подобная ситуация стимулирует развитие у женщин маскулинных качеств: конкурентности, стремления к доминированию, сверх активности.

Таким образом, поло ролевая социализация в ее современном виде приводит к парадоксальным результатам: мальчиков как бы толкают на пассивность или внесоциальную активность, девочек же, напротив,-- на гиперактивность и доминантность. В то же время жить им предстоит в обществе, во многом ориентированном на традиционные поло ролевые стандарты.

Коротко остановимся на том, к каким последствиям может приводить это противоречие в различных сферах жизни, а именно в семье и профессиональной деятельности.

Начало формирования любой семьи -- процесс ухаживания. В нашей культуре он складывается довольно традиционно -- мужчина активен, выражает свои чувства, пытается завоевать внимание; женщина же при этом относительно пассивна и феминна. Поскольку традиционная форму ухаживания является одним из немногих проявлений двойного стандарта, непосредственно «выгодных» женщине, ей относительно легко принять зависимую позицию. После заключения брака распределение ролей и обязанностей в семье также начинает формироваться весьма традиционно: жена, стремясь быть «хорошей» и столь же феминной, как и во время ухаживания, берет на себя большую часть обязанностей. Однако в этой ситуации традиционный двойной стандарт оказывается неудобным. Неравное участие в семейных делах (особенно заметное в связи с усвоенным представлением о равенстве полов и действительно равной включенности в профессиональную деятельность) довольно быстро перестает устраивать женщину. И хотя мужу подобное распределение ролей объективно выгодно (оставляет больше времени и больше свободы), но в то же время оно лишний раз подчеркивает активность позиции женщины и пассивность позиции мужчины, что может вызывать психологический дискомфорт и у него.

Еще больше усугубляется эта ситуация, когда в семье рождается первенец. Исследования, как советские, так и зарубежные, показывают, что после этого удовлетворенность браком супругов начинает уменьшаться, так как рождение ребенка приводит к существенной традиционализации позиций обоих супругов, когда жена выполняет сугубо женские дела и обязанности, связанные с семьей и домом, а муж -- мужские, связанные прежде всего с работой. Пока ребенок совсем маленький, такое распределение обязанностей относительно оправдано в глазах обоих супругов. Снижение удовлетворенности браком достигает максимума к тому времени, когда ребенку исполняется 3-- 4 года и уход за ним, даже с точки зрения обыденного сознания, уже не требует каких-то особых женских качеств. В этот период отпуск по уходу за ребенком оканчивается и на женщину ложится двойная нагрузка: независимо от своего желания она вынуждена выйти на работу и в то же время продолжает выполнять подавляющее большинство дел по дому. Естественно, что такая ситуация не устраивает женщин, к тому же выход на работу усиливает их маскулинные ориентации, что также способствует росту активности и потребности в изменении семейной ситуации.

В сущности, единственный способ решения этой проблемы -- активная включенность мужа в дела семьи. Но такое кардинальное изменение его позиции весьма затруднено в связи с целым рядом факторов: предшествующей социализацией, не подготовившей мальчика к активному участию в семейных делах; уже сложившимся в семье распределением ролей и обязанностей, преодолеть инерцию которого непросто; и наконец, социальной ситуацией в целом, где работа (и прежде всего работа мужчин) больше ценится а, следовательно, поступиться своей «социальной позицией», переориентироваться на семью мужчине оказывается трудно. Неслучайно, как показывает консультативная практика, более распространенным оказывается другой вариант: муж, спасаясь от давления жены, все больше погружается в состояние пассивности1, жена же становится все более требовательной и директивной. В итоге в семье рядом оказываются активная жена и пассивный муж, что, естественно, в ситуации ориентации большинства женщин и мужчин на традиционные образцы поведения далеко не способствует росту семейного благополучия.

Обращаясь к анализу проявлений поло ролевых особенностей человека в профессиональной деятельности, важно помнить, что характер труда, а следовательно, и качества работника во многом детерминированы экономическими и социальными особенностями общества. В этой связи интересны данные о различии качеств, требующихся для работника рыночной и директивно-централизованной экономики: в первом случае это ориентация, прежде всего на индивидуальную ответственность, активность, инициативность, рационализм и т. п., а во втором -- на коллективную ответственность, исполнительность, инструментальное отношение к труду, консерватизм и т. п. Не будет преувеличением сказать, что подобное противопоставление удивительно напоминает дихотомию мужского и женского начал. Такое положение приводит к парадоксальному выводу: в условиях директивно-централизованной экономики оказывается затруднительным проявление маскулинных черт в такой традиционно мужской области, как работа, что, естественно, снижает и мотивацию деятельности, и удовлетворенность ею, а также способствует дальнейшему уходу от социальной активности. Казалось бы, в этой ситуации в более выгодном положении оказываются женщины. Но так ли это?

О традиционализме и эффектах «двойного стандарта», характерных для нашего общества, уже говорилось выше. Несомненно, что влияние этих факторов на профессиональную деятельность женщин достаточно велико хотя бы потому, что подавляющее большинство представителей управляющего аппарата -- мужчины и это при том, что 51,4% работников в нашей стране-- женщины. Но есть несколько любопытных моментов, связанных с работой женщин в нашей стране, о которых бы хотелось сказать особо.

По мнению многих зарубежных авторов, качества женщин-работниц должны быть продолжением традиционных феминных особенностей. Существуют данные о том, что женщин больше всего привлекает в работе возможность помогать людям. Так, при анализе основных предпочтений работающих женщин в США оказалось, что в своей профессии они стремятся продолжать типичные семейные виды деятельности: воспитание детей (педагогика), уход за другими (медицина), помощь мужу (секретарская работа), приготовление пищи (кулинария) -- и проявлять себя в труде в традиционных феминных ролях -- матери, жены, хозяйки. Кроме того, если мужчины в большей степени ориентированы на социальную активность и более динамичны, то женщины предпочитают кабинетную, камерную, не очень динамичную работу.

Просматривая этот перечень, нельзя не обратить внимание, что акценты престижности профессий в нашей стране расставлены таким образом, что все выделенные профессии являются, с одной стороны, непрестижными, а с другой -- низкооплачиваемыми (особенно это заметно для профессий, связанных с обслуживающим трудом). Таким образом, сложившаяся ситуация заведомо лишает феминных женщин возможности высокой удовлетворенности от труда.

Есть и еще один важный фактор, несомненно, оказывающий влияние на отношение женщин к своему труду. Так, данные, полученные целым рядом авторов, свидетельствуют, что женщины, вынужденные работать, чтобы содержать себя и семью, значительно менее удовлетворены своей профессиональной деятельностью, чем их коллеги, занятые аналогичным трудом, получающие такую же или даже меньшую заработную плату, но работающие исключительно по своему желанию (финансовое положение семьи позволяет им вообще не работать). Кроме того, если женщина может не работать, но занимается профессиональной деятельностью, так как это «повышает ее эмоциональный фон и самооценку», она более успешна и эффективна.

Каковы же мотивы труда женщин в нашем обществе? По некоторым данным, 40% опрошенных женщин работают только ради денег. Второй по популярности мотив труда -- желание быть в коллективе и лишь третий -- интерес к содержанию профессиональной деятельности.

Таким образом, рынок труда в нашей стране практически не представляет возможностей для реализации ни мужчиной, ни женщиной половой идентичности, ориентируя занятых в производстве людей на некоторый усредненный, бесполый тип работника.

В данной статье мы рассмотрели только два примера негативного влияния сложившейся практики поло ролевой социализации на самореализацию личности в нашей культуре. Несомненно, их число можно умножить. Однако, как нам представляется, уже этот далеко не полный перечень свидетельствует о настоятельной необходимости «реабилитации» категории пола, как в практических рекомендациях психологов, так и собственно в исследованиях, поскольку культурная специфика в этой области достаточно велика, чтобы лишить нас возможности впрямую апеллировать к зарубежным данным.

5.3.2. Опросник Ю.Е.Алешиной

В отечественной семейной и консультативной психологии одинаково часто для измерения уровня удовлетворенности браком используют опросник Ю.Е.Алешиной [Алешина Ю.Е., Гоз-ман Л.Я., Дубовская Е.М., 1987] и опросник В.В.Столина [Столин В. В., Романова Т. А., Бутенко Г. П., 1984].

Опросник Ю.Е.Алешиной

В отечественной семейной и консультативной психологии одинаково часто для измерения уровня удовлетворенности браком используют опросник Ю.Е.Алешиной [Алешина Ю.Е., Гоз-ман Л.Я., Дубовская Е.М., 1987] и опросник В.В.Столина [Столин В. В., Романова Т. А., Бутенко Г. П., 1984]. Их взаимозаменимость доказана коэффициентом корреляции (к = 0,83) полученных на выборке 30 супружеских пар (т.е. 60 испытуемых) значений удовлетворенности браком по опроснику Ю.Е.Алешиной и значений удовлетворенности браком по опроснику В.В.Столина [Кижаева Е. Е., Лидере А. Г., 2004]. И все же опросники построены на несколько разных концептуальных моделях качества брака и содержат разное количество вопросов.

Познакомимся сначала с опросником Ю.Е.Алешиной [Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я., Дубовская Е.М., 1987].

В настоящее время в психологии семьи выделено множество характеристик, хорошо дифференцирующих счастливые и несчастливые, удачные и неудачные браки. В наиболее систематизированном виде эти характеристики представлены в модели качества брака, созданной американскими исследователями Р.А.Левисом и Дж. Б. Спаниером. Под понятием качества брака эти авторы особым образом объединили все использующиеся в конкретных исследованиях параметры для дифференциации удачных и неудачных браков — стабильность, удовлетворенность браком и др. На основании обзора более чем 200 работ ими выделено 47 характеристик, наиболее тесно связанных с высоким качеством брака. Все они разбиты на три группы, получившие названия: добрачные, социально-экономические и внутрисупружеские факторы. Более двух третей из названных ими конкретных параметров, позитивно влияющих на качество брака, носят сугубо психологический характер.

Авторы модели качества брака отмечают, что большинство выделенных ими параметров характеризуют степень сходства и согласия в межличностных отношениях супругов по разным параметрам. Именно этот принцип — принцип согласия — был положен в основу большинства инструментов, предназначенных для измерения качества межличностных отношений супругов. Отметим, что таких тестов, особенно за рубежом, существует необычайно много. В качестве примера наиболее известного и часто использующегося можно привести тест Г. И. Лаки, предназначенный для измерения уровня удовлетворенности партнеров своим браком. Подсчет этого уровня производится на основании опроса респондента относительно уровня его удовлетворенности интимной жизнью, качеством выполнения семейных ролей и обязанностей, а также степени согласия по основным семейным проблемам. Достаточно часто для определения уровня удовлетворенности браком за рубежом используются также опросник характера семейных отношений К.Хербста, различные шкалы, характеризующие внутрисемейные отношения и удовлетворенность ими, и т.д.

Ю.Е.Алешина, Л.Я.Гозман и Е.М.Дубовская опубликовали тест на удовлетворенность браком, который состоит из 16 вопросов, где вслед за тестом, созданным Г.И. Лаки, удовлетворенность связывается с субъективным уровнем согласия по поводу различных важных для супругов вопросов совместной жизни.

Вопросы теста подбирались так, чтобы максимально отражать оценочный компонент установки клиентов на свой брак, что и понимается авторами как собственно удовлетворенность браком. Предлагаемый вариант теста получен на основе первоначального набора из 44 вопросов. Все 16 шкальных вопросов окончательного варианта были самыми «дифференцирующими выборку», содержательно достаточно наполненными и давали распределение, близкое к нормальному.

Инструкция

Ответьте на вопросы, касающиеся оценки вашего брака. Выберите из вариантов ответов наиболее подходящие для вас.

Текст опросника

1. Как изменилось ваше чувство любви к жене (мужу) за время семейной жизни?

A. Усилилось.

Б. Осталось прежним.

B. Уменьшилось.

Г. Исчезло.

2. Если бы можно было вернуть прошлое, то вы..Р.

A. Не женились бы (не выходили замуж) совсем. Б. Выбрали бы совсем другого человека.

B. Отдали бы предпочтение похожему на вашу супругу (супруга) человеку.

Г. Выбрали бы опять настоящую супругу (супруга).

3. Можно ли сказать, что у вас дружная семья\’?

A. Нет.

Б. Скорее нет, чем да.

B. Скорее да, чем нет.

Г. Да.

4. Можно ли сказать, что вы всегда согласны с женой (мужем) в оценке большинства ваших друзей?

A. Да.

Б. Скорее да, чем нет.

B. Скорее нет, чем да.

Г. Нет.

5. Как часто вы не согласны с женой (мужем) в том, какие отношения поддерживать с ее (его) и вашими родственниками?

A. Никогда не соглашаемся.

Б. Довольно редко соглашаемся.

B. Достаточно часто соглашаемся.

Г. Всегда соглашаемся.

6. Бывали ли у вас конфликты, имевшие серьезные и длительные последствия для семьи (уход одного из супругов и т.д.)?

A. Никогда.

Б. 1 раз.

B. 2 раза.

Г. 3 раза и более.

7. Как часто вы бываете недовольны тем, как ваша жена (муж) выполняет свои домашние обязанности?

A. Никогда не бываю доволен (довольна).

Б. Редко доволен (довольна).

B. Часто доволен (довольна).

Г. Всегда доволен (довольна).

8. Как часто вы не соглашаетесь друг с другом, когда и на что тратить деньги?

A. Всегда соглашаемся.

Б. Достаточно часто соглашаемся.

B. Довольно редко соглашаемся.

Г. Никогда не соглашаемся.

9. Как часто вы «действуете друг другу на нервы»?

A. Никогда.

Б. Довольно редко.

B. Достаточно часто.

Г. Всегда.

10. Часто ли вам не хочется возвращаться домой после работы?

A. Так бывает почти каждый день.

Б. Так бывает достаточно часто.

B. Так бывает довольно редко.

Г. Такого практически не бывает.

11. Появляются ли у вас когда-нибудь мысли о разводе!

A. Никогда.

Б. Довольно редко.

B. Достаточно часто.

Г. Постоянно.

12. Можно ли сказать, что вы чувствуете себя дома спокойно, уютно!

A. Нет.

Б. Скорее нет, чем да.

B. Скорее да, чем нет.

Г. Да.

13. Часто ли вы проявляете нежность, ласку по отношению жене (мужу)?

A. Постоянно.

Б. Достаточно часто.

B. Довольно редко.

Г. Никогда.

14. Часто ли ваша жена (муж) проявляет нежность, ласку по отношению к вам?

A. Никогда.

Б. Довольно редко.

B. Достаточно часто.

Г. Постоянно.

15. Хочется ли вам уехать куда-нибудь одному (одной) на какое-то время?

A. Нет, никогда.

Б. Довольно редко.

B. Достаточно часто.

Г. Постоянно.

16. Как вы оцениваете свой брак?

A. Неудачный.

Б. Скорее неудачный, чем удачный.

B. Скорее удачный, чем неудачный. Г. Удачный.

Оценка результатов и подсчет баллов

Обычное время заполнения теста — 5—10 мин. Результат по тесту подсчитывается путем суммирования баллов за ответы по каждому вопросу. При этом первой альтернативе (А) приписывается 0 баллов, второй (Б) — 1 балл, третьей

(В) — 2 балла, четвертой (Г) — 3 балла. Однако поскольку часть вопросов инвертированы, то, соответственно, инвертированы и оценки: первой альтернативе (А) приписывается 3 балла, второй (Б) — 2 балла, третьей (В) — 1 балл, четвертой (Г) —- 0 баллов. В следующей нумерации вопросов перед обычными вопросами стоят плюсы, а перед инвертированными — минусы:

1, 4, 6, 8, 9, И, 13, 15;

2, 3, 5, 7, 10, 12, 14, 16.

Уровень удовлетворенности браком по данному тесту может варьировать от 0 до 48.

Тест был проверен на надежность по критерию устойчивости. Устойчивость теста по критерию повторного тестирования на 30 испытуемых равна 0,765.

Конструктивная (логическая) валидность была подсчитана следующим образом. 10 экспертов (психологи, занимающиеся изучением проблем семьи) заполняли тест за респондента с высоким и с низким уровнями удовлетворенности браком. Затем подсчиты-валась значимость различий средних величин при заполнении теста экспертами за респондента с высоким и низким уровнями удовлетворенности браком. Различие средних величин оказалось значимым на уровне р = 0,001.

Алешина Ю.Е.

А 51 Индивидуальное и семейное психологическое консультирова­ние. - Изд. 2-е. - М.: Независимая фирма "Класс", 1999. - 208 с. - (Библиотека психологии и психотерапии).

ISBN 5-86375-111-8

Книги, подобные этой, часто читают с карандашом в руке, отме­чая наиболее важные этапы работы. Перед Вами - краткое и толковое практическое пособие, описывающее основные техники и приемы пси­хологического консультирования и стратегии работы с разными типа­ми клиентов. Все иллюстрирующие примеры из практики отражают российский психологический контекст, и это увеличивает ценность книги

Для студентов и начинающих консультантов она наверняка станет настольной, да и опытным психологам-практикам не раз поможет в организации и ведении консультирования.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству "Независимая фирма "Класс ". Выпуск произведения или его фрагментов без разреше­ния издательства считается противоправным и преследуется по закону.

Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах Москвы:

Дом книги "Арбат", Торговых домах "Библио-Глобус" и "Молодая гвардия", магазинах № 47 "Медицинская книга" и "Путь к себе", книжном салоне "КСП+".

Похвала предсказуемости. Предисловие Е.А. Пуртовой 3

От издателя с ностальгией. Предисловие Л.M. Кроля 4

Введение 5

1. Общее представление о психологическом консультировании 6

2. Процесс беседы 13

3. Технология ведения беседы 23

4. Консультирование родителей по поводу сложностей во взаимоотношениях со взрослыми детьми 33

5. Трудности общения 42

7. Консультирование супружеской пары 55

8. Консультирование одного супруга 66

9. Переживание расставания с партнером 73

Заключение 83

Литература 84

ПОХВАЛА ПРЕДСКАЗУЕМОСТИ

Юлия Алешина немало сделала для того, чтобы сегодня мы чув­ствовали себя гораздо уютнее в пространстве психологического кон­сультирования. Она была в числе тех, кто десять лет назад создавал первое профессиональное объединение - Ассоциацию психологов-практиков, усилиями которых наша профессия перестала выглядеть как экзотическое растение среди дремучей тайги. В ее книге кон­сультирование предстает не мистическим таинством, а обычным ремеслом. Это книга-учебник, где каждое действие консультанта расписано по шагам: как знакомиться, как вести себя с сопротив­ляющимися, как объяснять клиентам, что такое консультирова­ние... Такое пошаговое (и поминутное!) описание правил снимает тревогу неопределенности и опасения несостоятельности у начина­ющих, дает надежду, что если им следовать, то все получится как нужно. И правда - получается. А сейчас, когда уже есть опыт, эти правила - где-то внутри, как схема метро. И от станции А к стан­ции Б ведут много линий-дорог, но места пересадок все те же: ус­тановление контакта, переформулировка запроса, анализ типичных ситуаций...

Перечитывая эту книгу, с удивлением обнаруживаешь, как много изменилось в нашей профессии за шесть лет, прошедших со времени ее первого издания. Теперь ни у кого не вызывает сомне­ния необходимость супервизорской поддержки, о которой автор настоятельно напоминает в каждой главе. И уже для всех очевид­но, что "чистота" консультативной работы обеспечивается также клиентским опытом консультанта, его личностной проработанностью. Но шесть лет назад рекомендовать практикующим психоло­гам личную психотерапию, которую негде было получить, означа­ло добавить еще одну невозможность в это и без того мало возможное занятие. Заметим, что у психологов до сих пор нет юридического права заниматься психотерапией. А в те годы требовалась отчаян­ная смелость, чтобы вступить в новую сферу практики.

За это время изменились и наши клиенты: сейчас уже редко кому приходится объяснять, что такое консультирование, чаще они приходят с пониманием необходимости длительной работы, быстрее готовы рассматривать себя как источник проблемы. Да и типичные проблемы уже не совсем те. Но каким бы ни был запрос клиен­тов, как бы он ни менялся со временем, описанные автором тех­ники консультирования остаются хорошо работающим инстру­ментом. И если для начинающих именно техники составляют безусловное достоинство книги, то с приобретением опыта начи­наешь видеть обобщенные стратегии консультирования, как и лю­бой психотерапевтической практики: передача клиенту ответствен­ности за свою жизнь, помощь в принятии своих чувств, выработка более адекватных способов поведения... И об этом тоже сказано в книге.

Она еще долго будет полезна - как букварь для знакомящихся с консультированием, увлекательное занятие для интересующихся психологией, систематическое руководство для любителей раскла­дывать все по полочкам.

Елена Пуртова

ОТ ИЗДАТЕЛЯ С НОСТАЛЬГИЕЙ

Юлия Алешина является тем человеком, которому я и еще очень многие люди - независимо от того, знают они об этом или нет, - обязаны своим организованным обучением по проверенным и серь­езным западным стандартам (что называется "из первых рук"). Если представить себе, что мы когда-нибудь будем всерьез относиться к истории нашей профессиональной жизни и сообщества, то, гово­ря высоким стилем, ей безусловно стоило бы поставить памятник.

Сочетание профессиональных качеств, энергии, организацион­ных способностей и социальной компетентности соединились в ней в тот драгоценный сплав, который еще отчетливее виден по про­шествии времени. Сейчас Юлия - сложившийся и признанный профессионал американской (и международной) психотерапевти­ческой культуры.

Особенно приятно, что книга, написанная более шести лет на­зад, так хороша и своевременна сегодня. Мне кажется, она явля­ется одним из украшений нашей серии, наряду с произведениями "первых лиц" мировой психотерапии. Это лишний раз доказыва­ет: так называемая мировая психотерапия живет и развивается бла­годаря усилиям наших людей.

Как издатель, я очень надеюсь, что это не последняя книга Юлии на русском языке.

Леонид Кроль

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемое вниманию читателей пособие является попыткой ответить на многие вопросы, волнующие прежде всего начинающих психологов-практиков и возникающие при ведении психокоррек­ционного приема широкого профиля. Книга состоит из двух час­тей, первая из которых посвящена проблемам организации и веде­ния консультативного приема. В ней проводится анализ процесса беседы, подробно разбираются специальные техники и приемы ее ведения. Вторая часть книги представляет попытку анализа наибо­лее типичных случаев обращений людей за помощью к психологу и общие стратегии ведения приема с различными типами клиентов.

Необходимо сразу же оговориться, что анализируемые во вто­рой части типы приемов ориентированы на работу со взрослыми людьми, с их проблемами и жалобами. Работа с детьми неизбеж­но требует знаний по детской и возрастной психологии, педагоги­ческой психологии, а также медицинских и прежде всего психиат­рических знаний о развитии детей и подростков, то есть того, что выходит далеко за рамки предлагаемого пособия.

Содержание этой книги может дать читателю лишь схему, общий ориентир для консультативной работы. Профессионально исполь­зовать все то, о чем здесь пойдет речь, по нашему глубокому убеж­дению, могут лишь люди, во-первых, обладающие полноценным образованием в области психологии и, во-вторых, имеющие воз­можность хотя бы какое-то время работать в условиях супервизорства, то есть контроля и анализа со стороны более опытных кол­лег.

Психологический диплом необходим не просто потому, что не­специалисты многого не знают и не понимают. За годы обучения на психологическом факультете (в том случае, если оно проходило достаточно эффективно) у студентов формируется особое мировоз­зрение. О нем существует много шуток и иронических высказыва­ний, в нем есть определенные издержки, но с точки зрения пси­хологического консультирования важно то, что основой его является представление о сложности, противоречивости природы психики и поведения человека и об отсутствии каких-либо обыденных норм и догм, в рамках которых клиент может быть однозначно оценен. Подобные взгляды у психолога-профессионала означают не только определенное отношение к людям вообще, а, следовательно, и к клиентам, но и умение использовать эти взгляды, опираясь на дан­ные психологических исследований, на работы классиков практи­ческой и научной психологии (Эткинд A.M., 1987).

Хотелось бы также кратко остановиться на особенностях исполь­зования некоторых слов в данном пособии. Так, слова "клиент" и "консультант" являются в русском языке существительными муж­ского рода и более правильно было бы всякий раз, употребляя их, писать "клиент/-ка/", "консультант", он/она и соответственно употреблять и глаголы, относящиеся к ним, например, "клиент/-ка/ сделал/-а/, сказал/-а/" (аналогично - со словами "супруг" и "партнер"). Однако, поскольку это в значительной мере усложнило бы восприятие и понимание текста, то, отводя от себя заранее об­винения в сексизме, хочу извиниться, что эти термины будут ис­пользоваться исключительно в мужском роде, подразумевая чело­века вообще. В тексте также, наряду со словом "консультант", для обозначения профессионала, осуществляющего психологическое воздействие, используется слово "психолог"; в данной работе они употребляются как синонимы, точно так же, как и слова "прием", "беседа", "процесс консультирования" употребляются как синони­мы, обозначающие консультативное воздействие как таковое.